МОСКВА, 27 июл - РИА Новости. Одеяния знаменитой двух знаменитых мумий девочек из Чили оказались пропитаны смертельно опасным ядом, красной краской на базе ртути, крайне редкой в то время. Она могла быть как частью ритуалов инков, так и банальной защитой от грабителей, пишут ученые в статье в журнале Archaeometry .

"Инки хорошо знали, что краски из киновари очень токсичны и опасны для здоровья человека при постоянном контакте с ними. Они часто покрывали ими гробницы для того, чтобы отпугивать грабителей, и в данном случае могло произойти нечто похожее", — пишут Бернардо Арриаза (Bernardo Arriaza) из университета Тарапаки в Арике (Чили) и его коллеги.

Дар Солнцу

Древние инки, как и многие другие индейцы Южной Америки, умели изготовлять мумии. Десятки мумифицированных тел детей, принесенных в жертву Солнцу в рамках церемонии "капа коча". были найдены на склонах горных пиков в Чили и в Перу. К примеру, в 1976 году строители нашли мумии двух девочек в пещере у вершины горы Серро-Эсмеральда, а в 1999 году археологи нашли знаменитую "ледяную принцессу" на склонах вулкана Льюльяйльяко.

Анализ их останков показал, что эти дети питались хорошей пищей и находились в состоянии почти постоянного наркотического опьянения в последний год жизни. Томография мумии "принцессы" показала, что перед смертью девочка жевала сверток из листьев коки, частички которых застряли между ее зубами.

Арриаза и его коллеги раскрыли еще одну любопытную деталь из жизни этих детей и последних дней их существования на Земле, изучая богатую одежду, в которую были облачены две мумии, найденные на склонах Серро-Эсмеральда - девятилетняя девочка и ее 20-летняя "старшая сестра".

Ученых, как отмечает Арриаза, давно привлекали следы ярко красной краски, сохранившиеся на некоторых частях их одежды. О природе этого пигмента давно идут споры. Большинство исследователей считает, что одежда жертвенных детей была покрыта пигментами на базе гематита, соединения железа и кислорода.

Красная смерть

С другой стороны, ученые, изучавшие мумии на месте их захоронения в 1977 году, нашли следы киновари, ярко-красного соединения ртути и серы, в почве их гробницы, в чем многие археологи сегодня сомневаются. Арриаза и его коллеги проверили эти теории, отправившись на склоны горы Серро-Эсмеральда для сбора новых образцов грунта и в музей города Икике, где хранятся останки двух мумифицированных "принцесс".

Отрезав небольшие кусочки ткани, археологи просветили их при помощи электронных микроскопов и спектрографов, что позволило им понять, какие пигменты использовались при их окраске. Как показал этот анализ, и одежда, и почва гробницы содержали в себе большое число минеральных зерен, состоявших на 81% из ртути, и на 15% из серы, а не из железа и кислорода.

С одной стороны, подобное открытие подтверждает слова "первооткрывателей" мумий. С другой стороны, присутствие киновари в этом регионе стало большой неожиданностью для историков, так как жители севера Чили в то время использовали совсем другие краски, и ртутные красители можно было очень редко встретить только в домах знати. Вдобавок, одеяния мумий из соседних регионов Чили, как отмечают ученые, были покрыты красной краской на базе гематита, а не киновари.

Соответственно, использование относительно редкого пигмента для украшения одежды жертв капа кочи говорит о двух вещах - подобным образом жрецы подчеркивали их высокий социальный статус, или же они использовали киноварь для отпугивания "злых духов" и потенциальных расхитителей гробниц, покрыв одежду токсичной краской и разбрасывая красный порошок по усыпальнице.

Подобный факт, как отмечает Арриаза, интересен не только с точки зрения изучения истории империи инков, но и для защиты археологов от знаменитого "проклятья мумий". Дело в том, что вдыхание даже небольших количеств киновари может привести к серьезным последствиям для здоровья человека, и поэтому ученым следует крайне осторожно вести раскопки в подобных гробницах.

Кечу­аны живут в Андах доста­точно изо­ли­ро­вано, что назы­ва­ется «вдали от циви­ли­за­ции». До их общин трудно добраться – нет дорог, часто нет и дру­гих ком­му­ни­ка­ций. Поэтому они сохра­нили свои веро­ва­ния, мно­гие тра­ди­ции, народ­ные костюмы и ремес­лен­ные про­мыслы. Горцы живут в суро­вых при­род­ных усло­виях, и они очень бедны, но их тра­ди­ци­он­ные одежды все­гда яркие и кра­соч­ные. Основ­ные пред­меты костюма – пончо и накидки – ткутся на руч­ных стан­ках из шер­сти вер­блю­до­вых с добав­ле­нием шер­сти овцы. Пряжа окра­ши­ва­ется нату­раль­ными кра­си­те­лями. Из таких же ниток на спи­цах вяжутся чульо . Набор эле­мен­тов костюма прак­ти­че­ски посто­я­нен для любой мест­но­сти, но стили заметно различаются.

Еже­год­ный празд­ник в началь­ной школе общины Уильок (Huilloc), дис­трикт Ольян­тай­тамбо (Ollantaytambo), про­вин­ция Уру­бамба (Urubamba), регион Куско (2006)

Каж­дая община имеет свой костюм. Ино­гда у общин, рас­по­ла­га­ю­щихся в одной мест­но­сти, костюмы схожи. Но костюм каж­дой обла­дает сво­ими осо­бен­но­стями, кото­рые поз­во­ляют ска­зать, к какой именно общине отно­сится его хозяин или хозяйка. При этом внутри одной общины, костюмы, хоть и оди­на­ковы, но не явля­ются пол­ными копи­ями друг друга. При общей цве­то­вой гамме и фасоне пончо, накидки или чульо могут отли­чаться, напри­мер, орна­мен­том или его дета­лями. Ведь все эти вещи сде­ланы вруч­ную, а руч­ная работа не при­ем­лет пол­ного копи­ро­ва­ния в отли­чие от фабричной.

Обы­чай иметь для каж­дой общины свой костюм, отлич­ный от костю­мов дру­гих общин, воз­ник на заре вре­мен и освя­щен анд­ской религией.

« Согласно мифам, собран­ным в пер­вые дни, – пишет , – одежда, песни и дар гово­ре­ния были даны людям их богами, поэтому не могли быть изме­нены. Каж­дая этни­че­ская группа имела то, что ей было дано, и под­дер­жи­вала это как знак этни­че­ской принадлежности.

По сей день, ино­гда услы­шав мело­дию, никто не спра­ши­вает, кто ее автор. Все гово­рят: это – Хунин или это – Пуно» .

Тем не менее, перу­ан­цам при­шлось отка­заться от одежды своих пред­ков в резуль­тате кон­ки­сты и оде­ваться в испан­ский костюм, кото­рый зача­стую они масте­рили сами. Счи­та­ется, что тра­ди­ци­он­ная одежда кечу­а­нов сего­дня пред­став­ляет собой смесь сти­лей доис­пан­ского и испан­ского коло­ни­аль­ного кре­стьян­ского костюма (подроб­нее см.: «О про­ис­хож­де­нии анд­ского тра­ди­ци­он­ного костюма»).

Сей­час моло­дые кечу­аны обо­его пола обычно пред­по­чи­тают город­скую одежду, осо­бенно это каса­ется муж­чин. Пожи­лые муж­чины и жен­щины по-прежнему носят тра­ди­ци­он­ные костюмы.

Снимки сде­ланы в Куско, древ­ней сто­лице инков, 2009 г. (слева), и в городе Чин­черо (Chinchero), про­вин­ция Уру­бамба, регион Куско

В повсе­днев­ных костю­мах людей сред­него воз­раста, в кото­рых может пре­об­ла­дать запад­ная одежда, обя­за­тельно при­сут­ствуют тра­ди­ци­он­ные эле­менты. Пол­ный тра­ди­ци­он­ный костюм кечу­аны оде­вают как «парад­ный» и празд­нич­ный по осо­бым слу­чаям, таким, как фести­вали, рели­ги­оз­ные цере­мо­нии, общин­ные сходы, сва­дьбы и т.д., а также манифестации.

На пре­зи­дент­ских выбо­рах в Ольян­тай­тамбо, вос­кре­се­нье 5 июня 2011 г.

Реги­стра­ция брака, 2010 г.

Мани­фе­ста­ция в Куско, 2007 г.

И все же в неко­то­рых общи­нах кечу­аны не носят тра­ди­ци­он­ных костю­мов. Это про­ис­хо­дит, в част­но­сти, из-за того, что в дан­ной мест­но­сти утра­чено ремесло пря­де­ния и ткачества.

Про­вин­ция Уру­бамба (розо­вый цвет) и частично регион Куско

Тра­ди­ци­он­ный костюм моло­дой кечу­анки высо­ко­го­рья Перу (умень­шен­ная копия) 1940 г., Наци­о­наль­ный музей аме­ри­кан­ских индей­цев, США) : 1 – мон­тера (шляпа), 2 – радуж­ное боа из меха, 5 – хуюна (жакет), 4 – польера (юбка), 5 – льик­лья (оплечье)

Около Питу­марки (Pitumarca) в Свя­щен­ной долине (Valle Sagrado), регион Куско, 2009 г.

Тра­ди­ци­он­ный костюм кечу­а­нок состоит из несколь­ких элементов.

Льикл ья

Жен­щины в тра­ди­ци­он­ном костюме дис­трикта Ольян­тай­тамбо (Ollantaytambo) , про­вин­ция Уру­бамба (Urubamba), регион Куско, на празд­нике в городе Ольян­тай­тамбо, рас­по­ло­жен­ном в запад­ной части Свя­щен­ной долины инков (2007)

Льик­лья реги­она Куско

Льик­лья чаще всего изго­тав­ли­ва­ется с пре­об­ла­да­нием оттен­ков крас­ного. Тка­чиха демон­стри­рует на ней все свои уме­ния, выпол­няя самые слож­ные узоры, кото­рые могут быть как гео­мет­ри­че­скими, так и содер­жать изоб­ра­же­ния людей, живот­ных, рас­те­ний и мифи­че­ских пер­со­на­жей. Поэтому льик­лья нередко пред­став­ляет собой про­из­ве­де­ние искус­ства. Так, вер­ши­ной тка­че­ского мастер­ства можно назвать накидку реги­она Куско, пока­зан­ную на фото вверху. Регион Куско боль­шой, и в нем можно найти накидки, сде­лан­ные и в дру­гой цве­то­вой гамме, и с иной узор­ной композицией.

Один из вари­ан­тов льик­льи Чин­черо с крас­ной сере­ди­ной и синей поло­сой по краю (2012)

Весьма скром­ной кажется льик­лья тка­чих из города Чин­черо, кото­рый тоже отно­сится к реги­ону Куско. Но эту льик­лью не спу­та­ешь ни с одной дру­гой. В сере­дине она имеет неза­ткан­ное поле темно-красного или темно-синего цвета, а ближе к краям – узкие полосы гео­мет­ри­че­ских узо­ров. Если поле крас­ное, то край выпол­ня­ется синим, и наоборот.

Хуюна

Жен­ский костюм общины Чекас­пампа

Хуюна (juyuna) – корот­кий жакет из шер­стя­ной ткани без застежки, полочки и ман­жеты кото­рого укра­шены узо­рами, харак­тер­ными для дан­ной общины. Обычно узор бывает допол­нен белыми плос­кими пуго­ви­цами или даже состав­лен из них, как, напри­мер, у жен­щин общины Чекас­пампа (Checaspampa) рай­она Аусан­гате (Ausangate), дис­трикт Окон­гате (Ocongate), про­вин­ция Кис­пи­канчи (Quispicanchi). Непре­мен­ным мате­ри­а­лом для узора явля­ется тесьма «вьюнчик».

Вышивка исполь­зу­ется гораздо реже. Ред­кая деревня может похва­статься сво­ими выши­тыми наря­дами. А в одной из тка­че­ских общин Пау­кар­тамбо (Paucartambo), депар­та­мент Куско, вышиты не только хуюны , но и юбки, при­чем сде­лано это в одном стиле. К вышивке на хуюне добав­лены эле­менты, выло­жен­ные «вьюнчиком».

Жен­ский костюм одной из тка­че­ских общин про­вин­ции Пау­кар­тамбо

Самая узна­ва­е­мая для меня – хуюна зна­ме­ни­тых чин­чер­ских тка­чих. Она все­гда крас­ная с чер­ными ман­же­тами. Узор на ней выло­жен «вьюн­чи­ком» и белыми пуго­ви­цами. Он довольно про­стой, но хорошо запо­ми­на­ется. Кроме узора, чин­чер­скую хуюну отли­чает чер­ный пря­мо­уголь­ник с пятью белыми пуго­ви­цами, рас­по­ло­жен­ными по углам и в цен­тре, кото­рый обычно при­шит к ман­же­там, но ино­гда он пере­ме­ща­ется ближе к локтю. Кстати, как это можно видеть на фото внизу, чин­черки – одни из немно­гих жен­щин Перу, кото­рые по тра­ди­ции запле­тают свои чер­ные волосы во мно­же­ство мел­ких косиц. Правда, этому обы­чаю они сле­дуют не все­гда, запле­тая только две косы.

Чин­черка Бенита Тасьяна Киспе (Benita Taciana Quispe), тка­чиха Цен­тра тра­ди­ци­он­ного тек­стиля Куско (2008)

Под хуюну чин­черки наде­вают белые три­ко­таж­ные топы. А жен­щины вто­рой извест­ной тка­че­ской общины – Чау­ай­тире (Chahuaytire), дис­трикт Писак, носят белые блузы с кру­жев­ными жабо и ман­же­тами. На фоне жен­щин из дру­гих общин, кото­рые, как пра­вило, пред­по­чи­тают фаб­рич­ные водо­лазки интен­сив­ных цве­тов, они выгля­дят очень эле­гантно и ста­тусно, как насто­я­щие мет­рессы, осо­бенно если учесть, что тка­чих обычно фото­гра­фи­руют за рабо­той и в объ­ек­тив фото­ап­па­рата все­гда попа­дают их руки круп­ным планом.

Ткац­кий мастер-класс в общине Чау­ай­тире (2011)

Жен­щины бережно отно­сятся к своим хую­нам и для повсе­днев­ного исполь­зо­ва­ния их, бывает, выво­ра­чи­вают наизнанку. Но, к сожа­ле­нию, не у всех общин хуюны сохра­ни­лись, и даже в празд­нич­ном костюме их все чаще заме­няют яркие одно­тон­ные три­ко­таж­ные кофты фаб­рич­ного производства.

Кепери на

Кепе­рина (k’eperina) – боль­шое пря­мо­уголь­ное полот­нище. Его носят на спине, завя­зы­вая спе­реди, и исполь­зуют для пере­носки гру­зов. Дети и вещи надежно дер­жатся внутри. На фото справа – кечу­анки из общины Амару (Amaru) дис­трикта Писак (Pisac), про­вин­ция Калка (Calca), слева – тра­ди­ци­он­ные костюмы общин Уильок (Huilloc) и Пата­канча (Patacancha) дис­трикта Ольянтайтамбо.

Польера

Кечу­анки из общины Амару и их юбки

Польера (pollera) – широ­кая сбор­ча­тая юбка из бай­еты (bayeta) – тон­кой и ред­кой шер­стя­ной ткани. В неко­то­рых общи­нах юбку назы­вают по-кечуански мельк­кай (melkkhay). Жен­щины носят по 3 или 4 юбки. В осо­бых слу­чаях, таких, как фести­вали, они могут надеть до 15 юбок. Часто каж­дая юбка отде­лана выши­тыми или выткан­ными узор­ными полосами.

Тка­чихи из общин Румира-Сондормайо (Rumira Sondormayo), Чау­я­коча (Chaullacocha) и Чупани (Chupani), дис­трикт Ольян­тай­тамбо

Юбка с чер­ным вер­хом и крас­ным низом, на кото­ром вытканы раз­но­цвет­ные узоры из ром­бов, типична для дис­трикта Ольян­тай­тамбо. Для одежды тка­чих из Чин­черо харак­терна чер­ная юбка с узкой крас­ной поло­сой по подолу.

Тка­чихи Чин­черо

Несмотря на мини­мум укра­ше­ний, костюм чин­че­рок легко отли­чить от костюма дру­гих общин не только по хуюне, льик­лье и пой­ере . Чин­черки выде­ля­ются еще и тем, что носят плос­кие чер­ные мон­теры, а также зуб­ча­тые мон­теры, раз­мер кото­рых намного больше обыч­ного. Костюм чин­че­рок небро­сок, но очень элегантен.

Муж­ской костюм

Брюки – обычно пря­мые неши­ро­кие тем­ных цве­тов из бай­еты . Есть вари­анты брюк дли­ной до колена.

Чáлеко (chaleco) – корот­кий шер­стя­ной жилет без застежки (ино­гда с завяз­ками), похо­жий на хуюны , кото­рые носят жен­щины, но без рука­вов. Он также богато украшен.

Чумпи (chumpi) – пле­те­ный пояс (на фото в центре).

Тра­ди­ци­он­ная муж­ская одежда рай­она Аусан­гате

Пончо явля­ется наи­бо­лее отли­чи­тель­ной частью муж­ской одежды кечу­а­нов. Его носят не только в Перу. Наи­боль­шее рас­про­стра­не­ние оно полу­чило в госу­дар­ствах Анд­ского региона.

Лидеры Азиатско-Тихоокеанского эко­но­ми­че­ского сотруд­ни­че­ства на встрече в Сантьяго-де-Чили 21 ноября 2004 г.

В зави­си­мо­сти от при­над­леж­но­сти к той или иной куль­туре и стране пончо имеет свои отли­чия в кон­струк­ции и оформ­ле­нии и свое назва­ние. После того как пончо при­об­рело боль­шую попу­ляр­ность в мире, вошло в обы­чай дарить его высо­ким ино­стран­ным гостям. При этом для подарка выби­ра­ется пончо наи­бо­лее харак­тер­ного для страны дизайна. Так, напри­мер, участ­ни­кам сам­мита АТЭС, кото­рый про­хо­дил в Чили, при­ни­ма­ю­щая сто­рона пода­рила чаманто (chamanto) – раз­но­вид­ность пончо, кото­рая явля­ется тра­ди­ци­он­ной наряд­ной одеж­дой цен­траль­ной части Чили (на фото вверху). Чаманто изго­тав­ли­ва­ется из шер­стя­ной и шел­ко­вой пряжи . Его при­нято наде­вать так, чтобы полосы орна­мента и щель гор­ло­вины рас­по­ла­га­лись гори­зон­тально. А на фото внизу можно видеть пре­зи­дента Боли­вии Эво Мора­леса в пончо чилий­ских мапуче – народа, кото­рый пре­тен­дует на зва­ние созда­теля пончо в совре­мен­ном его варианте.

Эво во вру­чен­ном ему пончо мапуче во время сво­его визита в Чили и один из лиде­ров мапуче

Перу­ан­ское пончо пред­став­ляет собой полот­нище в форме вытя­ну­того пря­мо­уголь­ника со щеле­вид­ной гор­ло­ви­ной, заткан­ное про­доль­ными поло­сами узо­ров, кото­рые часто покры­вают его цели­ком. Узоры по боль­шей части гео­мет­ри­че­ские, но ино­гда вклю­чают в себя фигурки живот­ных и мифи­че­ских существ.

Пончо пред­по­ло­жи­тельно общины Уильок. Крас­ные пончо общин Уильок, Пата­канча и общин долины Ларес закры­вают руки цели­ком и тело до паха

По краям пончо, как пра­вило, укра­ша­ется бахро­мой. У него нет ни ворот­ника, ни капю­шона. Перу­ан­ское пончо все­гда наде­ва­ется так, чтобы гор­ло­вина и полосы узо­ров рас­по­ла­га­лись вер­ти­кально, а не гори­зон­тально, как у чаманто , и не диа­го­нально. Перу­ан­ские пончо, на мой взгляд, – наи­бо­лее кра­соч­ные и богато орна­мен­ти­ро­ван­ные из всех анд­ских пончо. Их узоры часто сложны и мно­го­зна­чи­тельны, что гово­рит о высо­ком мастер­стве тка­чей. Пончо все­гда изго­тав­ли­ва­ются вруч­ную на на тра­ди­ци­он­ном станке из шер­сти аль­паки и/или овцы с исполь­зо­ва­нием нату­раль­ных красителей.

Муж­ской костюм городка и дис­трикта Писак в Свя­щен­ной долине инков

Яркое узор­ное пончо в крас­ных тонах явля­ется для нас сим­во­лом перу­ан­ского пончо, да и пончо вообще. Однако на самом деле у корен­ных наро­дов Боли­вии, Чили, Арген­тины и Перу суще­ствует много вари­ан­тов пончо в довольно сдер­жан­ных, чаще корич­не­вых тонах, укра­шен­ных скупо – ино­гда всего парой полос по краям. У этих пончо даже может не быть бахромы. Именно такое тра­ди­ци­он­ное пончо светло-коричневого цвета, кото­рый часто назы­вают цве­том вику­ньи, выбрал пре­зи­дент Перу Алан Гар­сия для офи­ци­аль­ного снимка лиде­ров 21 стран – чле­нов Азиатско-Тихоокеанского эко­но­ми­че­ского сотруд­ни­че­ства (АТЭС) на сам­мите, кото­рый про­шел в сто­лице Перу Лиме 22 – 23 ноября 2008 г.

Офи­ци­аль­ный груп­по­вой сни­мок лиде­ров АТЭС, сде­лан­ный на закры­тии сам­мита 23 ноября 2008 г. Фото с сайта АТЭС

Пончо были зака­заны перу­ан­ской ком­па­нии «Куна», кото­рая выпус­кает кол­лек­ции прет-а-порте из шер­сти аль­паки, вику­ньи и пима-хлопка как по совре­мен­ным тех­но­ло­гиям, так и с исполь­зо­ва­нием руч­ного труда перу­ан­ских ремес­лен­ни­ков. Пончо начали делать еще в июне на фили­але фирмы в Аре­кипе. По сло­вам Сантьяго Ортеги, мене­джера по мар­ке­тингу ком­па­нии «Куна», они были изго­тов­лены из шер­сти беби-альпаки на тра­ди­ци­он­ных стан­ках по инди­ви­ду­аль­ным мер­кам каж­дого из лиде­ров, кото­рые были запро­шены в соот­вет­ству­ю­щих стра­нах. Самое боль­шое пончо было соткано для Алана Гар­сии (на обеих фото­гра­фиях он в цен­тре), а более всего про­блем воз­никло с пончо для пре­зи­дента США Джор­джа Буша, мерки кото­рого Белый Дом при­слать забыл .

Пончо сам­мита АТЭС в Перу круп­ным пла­ном

Жен­щины в Перу не носят пончо. Вме­сто пончо у них есть льик­льи , дизайн кото­рых дол­жен соот­вет­ство­вать дизайну пончо их общины. Зато почти каж­дый корен­ной житель этой страны муж­ского пола – и маль­чик, и взрос­лый муж­чина – имеет пончо. В общи­нах Уильок, Пата­канча и во мно­гих общи­нах долины Ларес пончо носят как еже­днев­ную одежду. Уви­деть все мно­го­об­ра­зие цве­то­вых и ком­по­зи­ци­он­ных реше­ний пончо можно на кар­на­ва­лах и празд­нич­ных шествиях, для кото­рых общин­ники наде­вают свои луч­шие одежды.

Кар­на­вал в Писаке 2007 г. (община неиз­вестна)

Мы при­выкли счи­тать, что пончо – самая важ­ная часть одежды андца. Пончо, длин­ные брюки и чульо состав­ляют типич­ный образ кечу­ана. Однако во мно­гих общи­нах не менее (если не более) важно и чалеко . Но если поверх чалеко надеть пончо, чалеко не будет видно. Поэтому на ответ­ствен­ные меро­при­я­тия, такие, как, напри­мер, пред­ста­ви­тель­ство своей тка­че­ской общины на меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции тка­чей, муж­чина наде­вает чалеко и корот­кие брюки, а пончо носит в сло­жен­ном виде пере­ки­ну­тым через плечо (на фото внизу). Нужно при­знать, что, ско­рее всего, «парад­ный» костюм кечу­ана, собран­ный по всем пра­ви­лам, уста­нов­лен­ным еще в коло­ни­аль­ные вре­мена, дол­жен быть именно таков, как он пред­став­лен муж­чи­нами общины Сальак на этом снимке. На нем можно видеть и муж­ской, и жен­ский костюмы общины, кото­рые, как и поло­жено, пере­кли­ка­ются цве­тами и орна­мен­тами, но не копи­руют друг друга.

Ткачи и вязаль­щики из общины Сальак (Sallac), депар­та­мент Апу­ри­мак (Apurimac), на меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции тка­чей, пря­диль­щи­ков и вязаль­щи­ков в Уру­бамбе (Urubamba), 2010 г.

Тем не менее, похоже, что искон­ный пред­мет одежды корен­ных жите­лей Анд – пончо посте­пенно вытес­няет чалеко , навя­зан­ный испан­скими заво­е­ва­те­лями и по сути явля­ю­щийся в их костюме чуже­род­ным элементом.

Ахо­тас (ajotas) – сан­да­лии. Это испан­ское суще­стви­тель­ное. Но в сло­варе его нет, а есть только гла­гол «ajotar», и озна­чает он, в част­но­сти, «пре­сле­до­вать, тра­вить (зверя)». Полу­ча­ется, что «ajotas» можно пере­ве­сти как «дого­няйки», и слово это при­ме­ня­ется, по-видимому, только к индей­ской обуви, потому что в испан­ском языке име­ется при­выч­ное слово «sandalias».

Такие сан­да­лии про­да­ются в наши дни на рынке в Чин­черо

И сей­час корен­ные жители Анд, как и их пра­щуры, ходят в сан­да­лиях. Такова тра­ди­ция. Ее под­дер­жи­вает и бед­ность кре­стьян. Город­ская обувь им часто не по кар­ману, а бося­ком в горах никак нельзя. Поэтому в боль­шом ходу сан­да­лии, сде­лан­ные из пере­ра­бо­тан­ных авто­мо­биль­ных шин. Их носят и муж­чины, и жен­щины. Они дешевы и долговечны.

Кечу­анка по имени Поблина в тра­ди­ци­он­ном костюме общины Уильок за ткац­ким стан­ком и ее сан­да­лии (2006). Во время тка­нья жен­щины их все­гда сни­мают

Не может не вызы­вать вос­хи­ще­ние закалка жен­щин и детей, кото­рые круг­лый год ходят в сан­да­лиях на босу ногу и при этом могут без вреда для здо­ро­вья сидеть на голой земле (на фото внизу). Сверху они уку­таны в несколько кофт, а зна­чит погода холодная.

Тка­чихи раз­лич­ных общин во время встречи тка­чей 2011 г. в общине Чау­ай­тире (Chahuaytire), дис­трикт Писак

Голов­ные уборы

Сомбреро из вой­лока (фетра) общин Ольян­тай­тамбо , Писак и Амару

Сомбреро. По-испански sombrero зна­чит про­сто «шляпа», а то, что мы назы­ваем «сомбреро», по-испански – sombrero mexicano (мек­си­кан­ская шляпа). Кечуаны-мужчины носят фет­ро­вые (вой­лоч­ные) и соло­мен­ные сомбреро.

На фото слева: Кечу­анки общины Амару, 2007 г. На маме надета мон­тера , а на дочке – коте­лок . На фото справа – кечу­анки из Чин­черо в сомбреро федора, кото­рые сде­ланы в отли­чие от котелка из мяг­кого фетра, 2006 г.

Кечу­анки также носят фет­ро­вые сомбреро, в част­но­сти sombrero hongo, что в пере­воде озна­чает «круг­лая фет­ро­вая шляпа, коте­лок». Фет­ро­вые шляпы, в осо­бен­но­сти коте­лок, счи­та­ются частью наци­о­наль­ного костюма айма­рок. Однако кечу­анки также любят шляпы из фетра и могут наде­вать их в буд­ние дни вме­сто мон­теры .

Кечу­анки общины Амару (2010)

Платки и косынки анд­ские жен­щины не носят, насколько я знаю, нико­гда. И даже на тяже­лой работе в поле они наде­вают шляпы, а не платки, как это при­нято в рус­ских деревнях.

из Наци­о­наль­ного музея аме­ри­кан­ских индей­цев (США)

Чульо (chullo) – шапка с науш­ни­ками, выпол­нен­ная на спи­цах (очень редко крюч­ком) в основ­ном из шер­сти аль­паки, ламы ино­гда с добав­ле­нием шер­сти овцы. Из шер­сти чульо делают крайне редко и только для тури­стов (см. фото в конце ста­тьи « »). Свя­зано, я думаю, это с тем, что шерсть вику­ньи не при­нято кра­сить, а обы­чай тре­бует от чульо ярких цветов.

Но чульо гораздо больше для кечу­а­нов и айма­ров, чем про­сто шапка. Это – голов­ной убор. А голов­ному убору в Андах все­гда при­да­ва­лось пер­во­сте­пен­ное зна­че­ние как пока­за­телю ста­туса чело­века, а когда речь шла о пра­ви­теле, то и его зем­ной и боже­ствен­ной силы. Он содер­жал в себе некие све­де­ния о лице, кото­рое его носило, был его харак­те­ри­сти­кой. Поэтому чульо несет на себе мно­же­ство изоб­ра­же­ний, кото­рые явля­ются не только узо­рами, но и символами.

Узоры чульо отли­ча­ются мно­го­цве­тием и деталь­ной про­ра­бот­кой фигур людей, живот­ных, рас­те­ний, что тре­бует от вязаль­щика высо­кого уровня мастер­ства. Само­быт­ные сюжеты, слож­ность и цель­ность ком­по­зи­ций, урав­но­ве­шен­ность их цве­то­вого реше­ния при боль­шом коли­че­стве ярких цве­тов, без­упреч­ное каче­ство выпол­не­ния чульо ста­вят анд­скую школу вяза­ния на одно из пер­вых мест в мире среди при­знан­ных народ­ных школ вяза­ния раз­но­цвет­ных орна­мен­тов и поз­во­ляют гово­рить об анд­ском вяза­нии уже не как о ремесле, а как об искусстве.

Про­цес­сия во время Празд­ника Тела и Крови Хри­сто­вых на глав­ной пло­щади Куско (2009)

В совре­мен­ном мире, как и пончо, чульо явля­ется не только отли­чи­тель­ной осо­бен­но­стью тра­ди­ци­он­ного костюма анд­цев, но и сим­во­лом страны. Чульо и пончо при­нято дарить высо­ким ино­стран­ным гостям, при­ни­ма­е­мым на госу­дар­ствен­ном уровне.

На тек­стиль­ном рынке в Чин­черо, сен­тябрь 2005 г.

Чульо носят только муж­чины. И они сами их вяжут. Пер­вое чульо сыну тра­ди­ци­онно вяжет его отец. Счи­та­ется, что по дизайну шапочки можно узнать обще­ствен­ное поло­же­ние муж­чины, состоит ли он в браке и пр. Дизайн чульо ука­зы­вает на место, где живет его владелец.

Муж­чины общины Ипсай­коча, вхо­дя­щей в общину Пата­канча, гото­вятся к перед стриж­кой аль­пак (2009)

Так, по малень­кому круг­лому чульо с орна­мен­том на крас­ном фоне легко можно отли­чить чле­нов общины Пата­канча (Patacancha), вхо­дя­щей в дис­трикт города Ольян­тай­тамбо. Оно имеет узкую корот­кую трубу с длин­ной густой бахро­мой. Науш­ники у чульо тре­уголь­ные неболь­ших раз­ме­ров. К ним кре­пится широ­кая лента из белого бисера.

Стрижка аль­паки

Непри­вычна для Цен­траль­ных Анд при­глу­шен­ная цве­то­вая гамма чульо общины Сальак, что с лих­вой ком­пен­си­ру­ется ярко­стью дру­гих пред­ме­тов костюма. Однако форма их вполне клас­си­че­ская, а науш­ники деко­ри­ро­ваны люби­мым укра­ше­нием анд­цев – плос­кими белыми пуговицами.

Мужчины-вязальщики из коопе­ра­тива общины Сальак на меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции тка­чей, пря­диль­щи­ков и вязаль­щи­ков в Уру­бамбе, 2010 г.

На ост­ро­вах Тити­каки муж­чины пред­по­чи­тают чульо цве­тов радуги. Реже их можно уви­деть в чульо , укра­шен­ных красно-сине-белой орна­мен­таль­ной композицией.

Лодоч­ник с пла­ву­чих ост­ро­вов Урос (Uros) и его сыно­вья на зна­ме­ни­той трост­ни­ко­вой лодке озера Тити­кака (2005)

Муж­чины ост­рова Такиле (Taquile) носят чульо без науш­ни­ков (подроб­нее см.: « »).

Один из двух основ­ных вари­ан­тов дизайна чульо ост­рова Такиле. Сни­мок 2011 г.

В рай­оне Аусан­гате чульо часто богато укра­шают белым бисе­ром и боль­шими кистями, назы­ва­ю­щи­мися t’ikas. Его экзо­ти­че­ская кра­сота не оста­вила рав­но­душ­ными даже изда­те­лей жур­нала «Vogue», кото­рые поме­стили на пер­вой обложке фото­гра­фию этой шапки, укра­ша­ю­щей голову модели.

Народ, населяющий территорию Анд, как и все остальные доисторические обитатели Америки, называется американскими индейцами, и у всех здешних жителей проявляются некоторые основные характеристики монголоидной расы, от которой они произошли. Большинство имеет прямые черные волосы, скудный волосяной покров на теле, красно-коричневый или желтовато-коричневый цвет кожи и темно-карие или черные глаза, которым складка эпикантуса на верхнем веке придает несколько раскосый вид, но защищает их от яркого света и холода. Еще одной характерной чертой всех детей монголоидной расы является голубовато-фиолетовая отметина непосредственно над и между ягодицами. Разнообразие во внешности жителей Анд частично обусловлено различием окружающих условий – к примеру, индейцы горной местности имеют более крепкое сложение, чем их современники с побережья.

Инки были хорошо приспособлены к условиям жизни в горах. Они были широкоплечими и обладали развитой грудной клеткой и легкими, увеличенными в объеме, получая больше кислорода из разреженного воздуха гор. Там, где индейцам с побережья и нам с вами угрожала бы сороче - горная болезнь, вызываемая недостатком кислорода на высоте около 3 тысяч метров над уровнем моря, индейцы горных племен не испытывали трудностей, выполняя работы, требующие даже на уровне моря значительных затрат энергии, в том числе поднимая и перемещая огромные камни для своих строек.

Эти коренастые горцы были малого или среднего роста и имели очень сильные, хорошо развитые ноги, которые помогали им преодолевать далекие расстояния и давали возможность носить тяжелые грузы. Женщины, хотя и более хрупкого телосложения, также демонстрировали значительную выносливость, перенося тяжелые грузы, а вместе с тем часто также и своих маленьких детей, подвесив их за спиной завернутыми в накидку.

Наружность инков была весьма представительной. Инка Атауальпа, к примеру, по отзывам испанцев, отличался мужественной красотой и внешней элегантностью. Характерные черты лица индейцев, сегодняшних обитателей региона Куско, – широкие скулы, густые брови, крупные губы и слегка заостренный подбородок, который придает их лицам овальные очертания. Больше всего поражают их внушительные носы, часто выдающиеся далеко вперед и слегка крючковатые. Волосяной покров на теле инков был скудным, а на лице волосы практически отсутствовали; бороды были инкам совершенно незнакомы, а отдельные волоски, которые появлялись с возрастом, выдирались щипцами.

Инки предъявляли высокие требования к личной гигиене, но различному положению человека в их иерархии могли соответствовать различные стандарты. Чистоплотность считалась непременной добродетелью и была в обычае у правящего класса, но, несмотря на то что она поощрялась и среди простолюдинов, испанские наблюдатели отмечают, что те не особенно заботились о чистоплотности.

Император инков часто купался, для чего у него в дворцовом парке был бассейн, выкопанный в земле и облицованный тщательно подогнанными камнями. Горячая и холодная вода подавалась в эту купальню по каменным каналам или медным трубам. Другие купальни строились там, где имелись природные горячие источники, и в них правители время от времени, по обыкновению, проводили по нескольку дней, отдыхая от тягот царствования. Когда Атауальпа, по сообщениям, ожидал прибытия испанцев, он как раз расположился лагерем поблизости от термальных купален в Кахамарке.

Рис. 4. Источник в Ольянтайтамбо

Чистоплотность была к тому же важной частью культа: многие ритуалы включали омовение тела, очищение или даже публичные купания, сопровождаемые переменой одежды. Водоемы с фонтанами являлись стандартным архитектурным элементом во многих поселениях региона Куско – Урубамба, где их устраивали вдоль оживленных улиц или лестничных маршей. Эти водоемы (см. рис. 4) должны были как обеспечивать благоприятные условия для поддержания высокого уровня чистоплотности, так и служить другим обыденным нуждам, подобно естественным водоемам. Однако во многих районах высокогорные ручьи были настолько холодны, что это, без сомнения, сдерживало энтузиазм ревнителей чистоты.

Рис. 5. Дворцовая купальня в Уануко

Внешний вид, разумеется, всегда подвержен влиянию моды, стиля и понятий о красоте, которые в некоторых культурах заставляют корректировать телесный облик. К примеру, у некоторых индейских племен побережья и нагорий практиковалась деформация черепа, основательно изменяющая внешность, но сами инки такого над собой не проделывали. Женщины инков, по свидетельствам, имели развитые, полные бедра и икры, что считалось у мужчин весьма привлекательным, и добивались этого искусственно, туго перетягивая лентами ноги под коленями и в верхней части бедер.

Головные уборы и прически в инкском обществе имели исключительное значение и играли чрезвычайно важную роль в гражданской жизни, поскольку служили определяющим признаком происхождения человека и его социального положения, которые опознавались в основном по внешнему виду. Мужчины-инки подстригали челки надо лбом, сзади же волосы оставались длинными и закрывали уши. Они, вероятно, подрезали свои волосы обсидиановыми ножами, а не каменными, упоминаемыми в хрониках. Однако женщины никогда не стригли своих волос, за исключением случаев траура или в знак бесчестья. Как свидетельствует Гуаман Пома (см. рис. 6, 7), инкские женщины расчесывали волосы на прямой пробор посередине, и те спадали свободно. Их волосы были чистыми и блестящими за счет частого мытья и расчесывания гребнем; а те, кто хотел, чтобы их волосы оставались черными и глянцевитыми, когда они рыжели или секлись на концах, красили их. Это было нелегкое испытание, требующее осторожности, чтобы не обвариться: женщина лежала на спине, погрузив волосы в котелок, в котором кипела смесь трав, куда входил чучан. На территории империи встречались разные стили причесок. Например, мужчины частично выбривали голову, а женщины заплетали две косы или множество косичек. Гребни делались из шипов, уложенных в ряд и укрепленных между двумя деревянными плашками.

Рис. 6. Туалет инкской женщины: приближенные дамы моют голову койе

Рис. 7. Уход за телом

Стиль причесок в Империи инков не был предопределен принадлежностью человека к конкретной провинции и его положением в обществе. Иначе с головными уборами. Если не считать шапок чулья, которые носило племя колья, то вообще-то существовало всего два их основных типа. Первый: как мужчины, так и женщины перевязывали волосы тесьмой. Второй: квадратный кусок ткани, сложенный вдоль три или четыре раза и покрывающий голову, – это носили только инкские женщины (см. рис. 9). Однако женщина оборачивала тесьму вокруг головы только один раз и связывала плетеными шнурками, тогда как правитель-мужчина – много раз, образуя повязку шириной около шести сантиметров. Кроме тесьмы, на голове носили эмблемы, обозначавшие статус человека и его родную провинцию, закрепляя их тесьмой. Правитель носил посреди лба ряд кисточек, а над ними султан на короткой палочке (см. рис. 8).

Информация о раскраске лица у инков отрывочная, и о том, использовалась ли косметика собственно для украшения, ничего не известно. Однако лица раскрашивали, преследуя магические цели. Во время определенных празднеств и ритуалов использовалась ярко-красная краска из киновари и пурпурно-красная из ачиовы или генипы; кроме того, воины пользовались этой краской, когда отправлялись на войну, дабы устрашить своих противников. Кровь лам, приносимых в жертву, использовалась священнослужителями, чтобы рисовать узоры на лицах жертвователей. Черный цвет был обыкновенно знаком траура, и в таких случаях женщины красили свои лица в черный цвет.

Одежда в горах должна была быть теплой. Инки изготавливали ее из шерсти альпаки и викуньи, но по мере налаживания связей с прибрежными районами им стал доступен и хлопок; инкские администраторы и колонисты на побережье, естественно, стали носить эту более прохладную ткань.

Одежда инков никогда не кроилась по человеку, она была сделана чрезвычайно просто: прямоугольные куски ткани ровно сшивались по краям или скреплялись спереди – узлом или прямыми металлическими заколками.

Инки ограничивали применение цветных орнаментов простолюдинами, но сами широко пользовались стойкими натуральными красками для окрашивания своих нарядов. Одежде инков было свойственно разнообразие текстуры, ткацкого плетения и яркие цвета. В затейливые нарядные узоры вплетались или вшивались золотые нити и украшения. Цвета подбирались тщательно и со вкусом. На более простые, одноцветные предметы одежды нашивались пестрая кайма или красочные детали. Самые богатые и нарядные одеяния носил правитель, и предназначались они для празднеств и церемоний (см. рис. 8). Индивидуальность в одежде не поощрялась – по сути, она была стандартной, с небольшими вариациями, а украшать ее можно было только в соответствии с местными порядками и положением в иерархии.

Рис. 8. Мужская одежда. Справа изображен Инка в военном шлеме

Все взрослые мужчины начиная с периода полового созревания (примерно с 14 лет) носили основной предмет облачения – набедренную повязку, прикрывающую только чресла или еще и ягодицы. Это была полоска ткани шириной около 15 сантиметров, которая проходила между ног и закреплялась спереди и сзади поясом, с которого свисали свободные концы. Поверх набедренной повязки надевалась туника без рукавов – длинный отрез ткани с прорезью для головы посередине. Полотнище свисало до колен, а по бокам сшивалось до подмышек, оставляя отверстия для рук.

Парадные туники были обильно затканы геометрическими узорами, окрашенными в яркие и стойкие цвета. Самые нарядные туники сплошь покрывали узоры.

Основными элементами инкских узоров были квадраты, расположенные в ряд, одноцветные или заполненные постоянно повторяющимся мелким орнаментом. Наряд, который часто носил правитель инков, на многочисленных рисунках изображал Гуаман Пома: украшения горловины туники были расположены перевернутым треугольником, а вокруг талии шла широкая полоса, состоящая из мелких квадратов. Существовали соответствующие названия для различных узоров на туниках, поскольку они имели отличительное геральдическое значение. В армии разные отряды носили туники с присущими им рисунками. Священнослужитель высокого ранга носил длинную тунику, ниспадавшую до земли, а поверх нее еще одну, украшенную определенным орнаментом.

Как правило, мужские одежды на побережье отличались от тех, которые носили инки: рубахи были короче и имели рукава. В некоторых районах туники доходили только до пупка. Но самая минимальная одежда была у племен Амазонки – они вообще ничего не носили. Впрочем, инки практически не имели на них реального влияния.

Поверх туники набрасывали плащ-накидку. Эта одежда покрывала только плечи и спину, но длина варьировалась, и иногда плащи были очень длинными. Два угла плаща связывали на груди или плащ носили, завязав узел на плече и оставляя одну руку свободной. Цвета и степень украшенности плаща, так же как и туники, варьировались в зависимости от социального статуса носителя. Под плащом, через плечо, привилегированные люди могли носить маленькую сумочку для хранения листьев коки.

Обувь была одинакова для обоих полов. Инки обычно носили сандалии, подошвы которых делались из кожи с шеи ламы. Поскольку кожа была недубленой, во влажную погоду приходилось обходиться без сандалий, так как подошвы размякали.

Шерсть и волокна алоэ также широко применялись для изготовления сандалий, особенно тех, которые носили на праздники и в торжественных случаях. Сандалии имели завязки сложной конструкции из плетеного шерстяного шнура с ворсистой поверхностью – для мягкости, – а верх сандалий иногда украшали маленькими золотыми и серебряными накладками. Особенностью мужского наряда была бахрома, которой обвязывали колени и лодыжки (см. рис. 8).

Обувь носили все жители Анд на территории Империи инков, за исключением некоторых племен, граничащих с сельвой, однако весьма разнообразную. Так, у аймара на юге это нечто типа мокасин, а у жителей побережья обмотки из хлопковой тесьмы. Очевидно, племена Эквадора не пользовались сандалиями, пока их не ввели в обиход инки.

Одежда инкских женщин была столь же проста по крою, как и мужская. Женщины не надевали нижнего белья. Они носили длинную тунику без рукавов, сшитую из прямоугольного куска ткани.

Приведем часто цитируемый отрывок из Сьесы, где рассказывается, что носили женщины в Кито и его окрестностях: «Некоторые женщины одеты в очень грациозные платья, такие же как в Куско, с длинной накидкой, ниспадающей от шеи до пят, оставляя руки свободными. Вокруг талии они повязывают очень широкий и изящный пояс, называемый чумпи, который стягивает и закрепляет платье. Поверх этого они надевают еще одну тонкую накидку, которая ниспадает с плеч и спускается до самой земли, называемую льикльа. Чтобы скрепить свои накидки, они закалывают их булавками из золота или серебра, довольно широкими с одного конца, называемыми топу. На голове они носят очень изящную повязку, которую они называют унча, и завершают их наряд усутас - сандалии. Одним словом, наряды дам из Куско – наиболее изысканные и богатые из всех, что до сей поры видели в Индиях».

Рис. 9. Женская одежда

Платье ниже пояса не было сшито, обеспечивая свободу движений, так что напоказ выставлялись нога и частично бедро. Кушак украшался затейливыми узорами из квадратов: он мог быть широким или узким и обматывался вокруг талии несколько раз (см. рис. 9). Наплечная накидка ткалась из тонкой шерсти, причем узор плетения часто был изыскан. Чаще всего она служила одеянием для улицы. Края накидки набрасывались на плечи и скалывались булавками, так что руки оставались свободными. Металлические заколки были главным украшением женщины, их изготавливали из золота, серебра, меди или бронзы – в соответствии с социальным положением носительницы. Иногда заколки оканчивались навершием – довольно большой круглой пластиной, которая могла служить зеркалом. Другой вариант украшения можно видеть на койе, жене Инки. Это две большие заколки или два диска, которые свисают вниз, закрывая ее груди, тогда как дамы, ее сопровождающие, носят маленькие заколки, скрепляющие их наплечные накидки.

Оба пола носили драгоценности, но у инков именно мужчины надевали больше украшений, которые служили обозначением статуса и ранга. Женщины же, как правило, носили только заколки, ожерелья из ракушек или костяные бусы. Цветы также могли быть частью женского наряда, и поскольку они ассоциировались с женским убором, то женщины часто изображались с цветами в руках.

Наиболее значительными символами статуса мужчин были большие цилиндрические ушные подвески из золота, дерева или других материалов, которые носили все мужчины императорского рода и те, кого называли «инки по привилегии». Эти подвески носили, продевая сквозь мочки ушей, так что спереди оказывалось большое закругленное навершие. Чтобы вставить подвески, мальчикам во время ритуала вхождения в возраст мужчины прокалывали уши, и тогда же они впервые надевали свои набедренные повязки. Металлические диски, висевшие на шее как нагрудное украшение, носили военачальники и солдаты, которых ими награждали за храбрость, проявленную в сражении. Широкие браслеты из золота и серебра носили только высшие чиновники. Маленькие золотые накладки, уже упоминавшиеся, носили иногда на сандалиях, на плечах, а также на коленях. Также употреблялись перья – для украшения головных уборов, для изготовления ожерелий – или вплетались в ткань одежды, предназначенной для особых случаев.

Атмосфера, которую инки создавали благодаря пышному великолепию тщательно разработанных публичных церемоний, празднеств и религиозных обрядов, играла важную роль при объединении многих культур и народов империи в единую нацию, в то же время предоставляя народу развлечения и возможность самовыражаться, тогда как в обычных обстоятельствах энергия людей направлялась исключительно в русло трудовой деятельности.

Возможно, именно непреодолимость условий окружающей среды придавала мировоззрению жителей гор привкус фатализма. В мире, где горы громоздились одна над другой, где землетрясения и оползни сотрясали почву под ногами, где на преодоление нескольких километров можно было потратить целый день и где тепло и урожай зависели от милости солнца, фаталистический подход понятен. Обращение ко множеству верований и многочисленные церемонии становятся психологическим противостоянием бедствиям. Многие виды деятельности, включая такие экономически необходимые, как земледелие, регулировались посредством множества правил и сопровождались обилием обрядов и сезонных праздников.

Трудно воссоздать национальный характер инков. На этот счет распространены различные предубеждения. Инки видятся то жестокими и властолюбивыми тиранами, то благородными распространителями культуры. Их деяния свидетельствуют о том, что они, без сомнения, были искусными и хитроумными воинами, у которых наивысшими добродетелями считались храбрость и повиновение. Они проявили себя как великолепные организаторы, почти что пуритански одержимые трудом. Искусство их говорит о такой изощренности в сочетании с изяществом, какая дотоле не была характерной для жителей Анд. Но ни одно из этих качеств в отдельности не помогает проникнуть в тайну личности инков.

Наиболее поразительная и характерная черта инков – их реализм и способность рационализировать свою философию. Смешение властолюбия и идеализма в сочетании с реалистическим подходом к суровой, неподатливой окружающей среде позволяло инкам совершенствовать экономику государства, давая подданным уверенность в завтрашнем дне, хотя это и достигалось за счет ограничения личной свободы. Так, экономическим благом стало гарантированное обеспечение пищей в любое время года; повсеместное применение системы сельскохозяйственного обмена, основанное на давних обычаях, к тому же обеспечивало людей сбалансированным питанием.

Основу питания составляли маис, картофель и киноа, запасы которых хранились в каждом доме в период между сборами урожая. В некоторые вареные или печеные блюда могли добавлять немного мяса и зелени. Жареных блюд не готовили, поскольку керамическая кухонная утварь для этого не подходила. Для приготовления пищи служили глиняные печи, обыкновенно размещавшиеся внутри домов. Эти печи, примерно в ладонь высотой, были весьма экономичны в смысле расхода топлива – пара щепок медленно сгорала в небольшом углублении топки, а горшки устанавливались в двух или трех круглых отверстиях на крышке плиты.

Рис. 10. Приготовление пищи

Поджаренный и подсушенный маис называли мурчу, а разваренный до мягкой консистенции – капиа. Женщины размалывали маис в муку на широких плоских камнях, используя длинный камень в форме полумесяца, который дробил зерна, когда его вручную качали из стороны в сторону (см. рис. 10). Грубо обточенный или необработанный камень цилиндрической формы служил пестиком, когда небольшое количество зерна или трав толкли в углублении речного камня или в каменной чаше. Мука, из которой не отсеивались отруби, предназначалась для маисовых лепешек. Но поскольку изготовление муки требовало много времени, лепешки редко делались для обычного домашнего употребления. И, как правило, только для особых случаев готовили маисовую кашу или клецки. Маленькие маисовые лепешки и сладкие тамалес (пирожки) – хуминта предназначались главным образом для подарков. Попкорн - кукурузные зерна, поджариваемые до тех пор, пока они не растрескивались, – считался лакомством.

Наиболее употребительными блюдами были супы и тушеные похлебки. Они готовились из множества ингредиентов – таких как маис, разных видов картофеля (включая чуньо - обезвоженный картофель и ока - сладкий картофель разных сортов и цветов) и трех-четырех видов фасоли. Кроме того, ока - корнеплод удлиненной формы – можно было также есть сырым. А один из ее сортов, кави, становился сладким, как варенье, будучи высушен на солнце. Киноа, чрезвычайно питательный злак, богатый протеином, употребляли в супах и похлебках. Его отваренные листья нежны и вкусны. Иногда в похлебки добавляли разновидности тыквы и бананы, привозимые из теплых краев. Во всякой стряпне использовали аджи (перец чили) и другие приправы. Монтепатаску - похлебку, приготовленную из кукурузных зерен с добавлением аджи и зелени, – томили на огне, пока зерна не разваривались. В подобную похлебку, писки, для густоты и улучшения вкуса добавляли киноа. Кроме того, в рацион входили злак под названием таруи и молле - дерево, дающее красные ягоды. Ягоды молле варили, чтобы приготовить густой сироп. Из бананов и гуайявы делали цукаты, добавляя медовый сахар и высушивая их на солнце.

Продукты, выращиваемые в холодных землях – картофель, чуньо, ока, киноа, ульуко, ану, – а также сушеное мясо, дополнялись сельскохозяйственной продукцией из теплых долин, которую получали в обмен, – маис, маниоку, аджи, авокадо, томаты, тыквы, бобы и лимскую фасоль, а также арахис, мед и фрукты.

В Андах, богатых питательными клубнями и фруктами, как и во всей остальной доколумбовой Америке, недоставало крупного домашнего скота, который обеспечивал мясным питанием жителей Старого Света. Индейцы отличались от них вегетарианством не от хорошей жизни, они только изредка ели мясные блюда – на пирах и празднествах.

Вяленое мясо заготавливали впрок. Его высушивали без соли, разрезав на тонкие полоски и выставив на солнце или на мороз. Затем толкли и расплющивали между двумя камнями. Блюдо, приготовленное из вяленого и свежего мяса, а также аджи, чуньо, картофеля и других овощей, называлось локро. Подобная похлебка готовилась из рыбы, которую можно было сушить. Хотя соль не использовалась в процессе высушивания мяса, ее добавляли при приготовлении пищи. Добывали ее выпариванием из воды соленых ручьев и озер.

Мясо ламы – нежное и по вкусу напоминает баранину или, если речь идет о четырех-пятимесячном животном, – ягненка. Однако, как и альпака и викунья, эти животные имели в хозяйстве инков другое предназначение, и их употребление в пищу регламентировалось.

Единственной регулярной мясной пищей, доступной индейцам, было мясо морской свинки, замечательно вкусное в запеченном виде. Этих животных держали на кухнях или в домах индейцев, и они быстро размножались, питаясь объедками и зеленью.

Были одомашнены некоторые виды уток, но мало известно о том, как они содержались и в какой степени определяли рацион инков. Рыболовство было важной отраслью в районе озера Титикака и на побережье, но не играло особой роли в питании большинства высокогорных районов. Сам Инка любил есть свежую рыбу, которую ему доставляли с побережья скороходы.

В большинстве регионов всю дичь приберегали для сезонных охот, организуемых инкской администрацией для улучшения мясного снабжения. В числе съедобных диких животных были два вида оленей, лойко и тарока, дикий безгорбый верблюд, гуанако, грызун вискача, кролики, куропатки, водоплавающая дичь и мелкие пернатые. Однако инки не ели мяса собак и презирали уанка, которые их ели. В некоторых районах Эквадора и в джунглях инки сталкивались с племенами, у которых бытовал каннибализм. Этот обычай инки считали крайне варварским и пытались искоренять.

Рис. 11. Металлические кубки: серебряный керо из Куско, высота 8 см

Рис. 12. Золотой сосуд в форме головы; северное побережье, высота 12 см

Один из испанских историков, Кобо, весьма ироничен в своем описании кулинарных предпочтений индейцев. Он полагает, что их желудки должны быть поразительно крепкими, чтобы выдержать количество и качество пищи, которую они поглощали: «грубая пища, поедаемая почти сырой». Однако описание рецептов придворной кухни Инки свидетельствует о гораздо более взыскательном отношении к приготовлению пищи, возможно, и вообще о ее более высоких стандартах во времена правления инков.

Знати, чиновникам и важным куракам еду подавали на золотых и серебряных блюдах, которые по форме имитировали глиняную посуду, используемую простонародьем (см. рис. 13). Точно так же форма больших кубков, называемых керо, сделанных из дерева или керамики, которые использовались индейцами для питья, для высшего класса воспроизводилась в металле (см. рис. 11, 12). Кухонную утварь изготавливали из глины – как она выглядела, показано на рис. 13. Кухонные горшки инков имели крышки. Они могли размещаться на подставке или треноге, чтобы разводить огонь под ними. В число кухонной утвари входили также деревянные черпаки, костяные вертелы и медный или бронзовый серповидный нож, называемый туми.

Рис. 13. Керамическая домашняя утварь: три меньших сосуда использовались для раздачи еды; центральный – для хранения; котел на подставке и жаровня – для приготовления

Всякий человек ел дважды в день, примерно в восемь или девять часов утра и за час или два до заката солнца. В мебели необходимости не было, столом служила земля, и в то время как высший класс, люди значительные и кураки расстилали на земле ткань, простой народ об этом по большей части вовсе не заботился. Мужчины и женщины ели вместе, сидя спина к спине на земле и опираясь друг на друга. Женщины разливали супы и похлебки по мискам из керамических ольяс (широкогорлых горшков с ручками) и поднимались, чтобы наполнить тарелку мужа или дать ему напиться, когда он этого захочет. По распоряжению Пачакути, девятого Инки, все должны были есть вне дома, в своих дворах, а во время праздников все люди селения ели во дворе кураки, а тот – как местный правитель – восседал во главе «стола» на своем духо (низкой скамейке). Пиршества продолжались большую часть дня и часто затягивались на несколько дней. Пища приносилась в складчину, от каждого двора, и делилась на всех. Напитки тоже приносили, но каждая семья для себя.

Рассаживались по группам в соответствии с положением, которое они занимали относительно других в социальной иерархии. Согласно основному социальному делению, ханансайя занимали места с одной стороны, а уринсайя с другой стороны от кураки, так что эти половины всего сообщества усаживались друг напротив друга в два параллельных ряда. Было принято, чтобы мужчины из одного ряда наполняли две чаши чичи, чтобы предложить одну из них члену другого ряда, а потом выпить вторую самому. Такой же ритуал действовал на встречах императора с его чиновниками и кураками и других общественных событиях. Таким ритуальным питьем скрепляли союзы, и каждая сторона сохраняла чашу, из которой пили, как напоминание о соглашении.

Чича - общее туземное название ферментированных напитков, которые готовились из различных культурных растений: маиса, киноа, оки, ягод молле. Большое количество чичи поглощалось на празднествах, но этот же напиток разной крепости пили каждый день, и он был единственным, который жители Анд хранили у себя в доме. Изготовление чичи занимало много времени. Женщины разжевывали сырье в кашицу и выплевывали ее в горшок с теплой водой. Предпочитали использовать воду мутную: бытовало мнение, что из чистой прозрачной воды получится кислая чича. Чича, приготовленная из маиса, была вкуснее чичи из киноа, а самую крепкую делали из ягод молле, и ее же могли подливать, улучшая вкус маисовой чичи.

Существовал еще один очень крепкий напиток – винупа. Его готовили из маиса, который замачивали, пока он не прорастал, поджаривали, а затем измельчали и варили в воде. Затем процеживали и оставляли бродить. Однако этот напиток был запрещен для общего употребления и, подобно коке, использовался как возбуждающее средство главным образом в религиозных ритуалах.

В многочисленных мелких государствах, которых инки объединили под своим правлением, по-видимому, говорили примерно на таком же числе языков и наречий. Лингвистическое разнообразие сохранялось и при режиме инков, но после 1438 г. они ввели кечуа в качестве языка для общего употребления в империи.

Кечуа, или кичуа, – неподходящее название для языка инков, поскольку оно пришло из андской провинции того же названия, где говорят на этом языке. Принято считать, что инки для удобства управления империей сделали свой родной язык господствующим над другими – из чего следует предположение, что кечуа был подобен или близкородственен их собственному языку. Однако есть интересное упоминание об альтернативной возможности: Кобо пишет, что инки в свое время говорили на особом языке, который использовался только знатью. Топа Ату, племянник Уайны Капака, который прожил до 1580 г., подтверждал это и говорил, что они забыли тот язык, поскольку слишком много инков было убито в гражданской войне и войне с испанцами. Поскольку кечуа также упоминается как «всеобщий» язык Куско, единственным возможным объяснением этого противоречия может быть то, что инки когда-то, до того как они поселились в районе Куско, говорили на другом языке.

Кечуа использовался правительством и для взаимоотношений между всеми провинциями. Многие жители Анд стали двуязычными. Стало обязательным, чтобы они учили своих детей кечуа с младенчества. Внедрение говорящих на кечуа митимаев (переселенцев) на чужие земли было одним из наиболее действенных инкских методов по распространению этого языка.

Кечуа прост в изучении, и на нем легко разговаривать. Он подобен романским языкам в том, что имеет восемь частей речи (существительные, местоимения, глаголы и т. п.), но в нем нет артиклей и существительные не имеют рода. Множественное число существительных и некоторых местоимений, а также глаголов образуется при добавлении частицы куна, например руна (человек) – рунакуна (люди). Прилагательное ставилось перед существительным, а род выражался только добавлением слов ккари (мужчина) и уарми (женщина) или урко (самец) и чина (самка) по отношению к животным. Когда эти слова к существительным не добавлялись, род считался общим. Притяжательные местоимения образовывались с помощью аффиксов, добавляемых к существительным. Большинство качественных прилагательных, а также прилагательных сходства и сравнения превращались в наречия путем добавления частиц хина или сина: синчи (сильный) – синчи-хина (сильно, мощно).

Словарный состав этого языка невелик, но слова могут варьировать свое значение в зависимости от места в предложении или посредством легкого изменения ударения и произношения. Активное использование именных и глагольных суффиксов, видоизменяющих части речи и модифицирующих смысл, придает языку большую выразительность и гибкость. Слова могли быть заимствованы из других языков, и при помощи добавления элементов языка кечуа из них создавали новые слова.

Хотя у инков не было письменности, они умели сохранять подробную информацию в большом объеме, используя систему окрашенных в разные цвета веревок с завязанными на них узелками, которая называлась кипу. С основного шнура свисали окрашенные шерстяные нити. Положение и число узлов, завязанных на этих нитях, обозначало численную информацию в десятичной системе. Одни только кипукамайоки (хранители кипу) могли расшифровывать и интерпретировать кипу.

Хотя этот способ записи и счета использовался главным образом для административной и статистической информации, кипу также помогали правительству сохранять историческую и культовую информацию. Представление о том, что связка кипу может быть прочитана наподобие книги, не соответствует действительности, но в руках профессионалов-кипукамайоков, привыкших с их помощью заучивать историю, литературу и обычаи, эти инструменты служили таким полезным вспомогательным средством для запоминания, что вполне могло показаться, будто их действительно читают наподобие шрифта Брайля.

Другим средством, содействующим запоминанию, были разрисованные доски, хранившиеся в Кориканче, главном храме инков. Они были созданы по приказу Инки Пачакути и изображали историю его предков, а последующие Инки должны были их дополнять.

«Литература» инков была устной и передавалась из поколения в поколение. Только фрагменты заученных текстов были записаны в качестве литературных произведений во время конкисты. Большая часть их содержания дошла до нас в испанских отчетах, написанных в значительной степени на основании этих источников. Это отрывки молитв, гимнов, эпических поэм и драм, любовных стихов и песен. Достоинствами их, из-за которых они были записаны, являлись ясность и выразительность слога и чувства, которым сопутствовал строгий фонетический узор, придающий им ритм, производивший глубокое впечатление при устной декламации.

Эпические поэмы пелись или декламировались во время народных сборищ: «В такое время те, кто знает баллады, громким голосом, устремив взоры на Инку, поют ему о деяниях его предков». Многие из этих повестей «расходились между собой во многих подробностях», но были в целом связаны с историческими событиями и царствованиями Инков, которым они, естественно, пели хвалу. Однако если некий Инка не был популярен, славословные сказания о нем предавались забвению, и его имя упоминалось только в генеалогиях. Именно это, видимо, произошло в случае с Инкой Урконом, который приходился братом Пачакути и оказался трусом. Согласно некоторым сведениям, Инка Виракоча, уходя на покой, собирался передать власть Уркону, но когда последний не сумел оборонить Куско от наступающей армии чанка, его сверг Инка Пачакути. В результате Уркон практически не упоминается в устных преданиях.

В обязанности вождей и глав родов входило хранить память и историю своих предков. В записи Сармьенто уцелела одна строфа из повести о смерти Инки Пачакути:

Я был рожден, как лилия в саду,
И так же я вырос.
Когда мой срок пришел, я достиг зрелости,
И как я был должен умереть, так я иссох,
И я умер.

Другой отрывок, приведенный ниже, очень простой и ритмический, взят из летописи Пачакути Ямки. В этом отрывке Чучи-капак из Хатунколья (район озера Титикака) приходит на бракосочетание Инки Виракочи и приводит с собой всю свою стражу, всю свиту и приносит драгоценного родового идола. Вероятно, он хочет заручиться поддержкой Инки в борьбе против своих соперников Лупака. Он многократно повторяет, обращаясь к Инке:

Ком Кускокапака, – Ты – король Куско,
Нука Колькапака, – Я – король Колья,
Упьясун – Мы будем пить,
Микусун – Мы будем есть,
Римасун – Мы будем говорить
Амари рима (чун) – О том, о чем никто другой не говорит.
Нука кольке тийакани – У меня серебро в изобилии,
Чуки тийакани – У меня золото в изобилии,
Виракоча Пачайачик – Виракоча, Символ Вселенной,
Муча – Я преклоняюсь,
Нукак инти мучак. – Пред солнцем я преклоняюсь.

Считается, что именно Инка Пачакути является инициатором пересмотра истории и обычаев инков и приведения их в более подходящую для расширяющейся империи форму, дабы произвести впечатление, представив образ инков широкой публике. В повествовательное изложение мифов и легенд можно было ввести более абстрактное выражение традиционных представлений. Множество мифов о происхождении инков во всех подробностях излагали их религию, моральные принципы и обычаи. Некоторые из этих мифов, вероятно, придумывались амаутами (мудрецами) специально для того, чтобы сплести их с более древними местными легендами и верованиями и тем убедить покоренные провинции в их легитимности. Среди инкских мифов о происхождении мира, которые существуют в нескольких различных версиях, один изображает Виракочу как Творца, населившего мир из озера Титикака, и рождение Манко Капака из вод озера. Эта версия мифа должна была удовлетворить тех подданных, что жили в окрестностях озера, таких как колья, и в то же время обеспечить инкам более впечатляющую генеалогию, увязав в одно целое их бога Солнца и Творца Вселенной.

Гарсиласо повествует, что амауты сочиняли комедии и драмы для представления при дворе в дни праздничных торжеств. К представлениям относились очень серьезно, и в Куско артисты всех жанров принадлежали к высшему обществу. Тем актерам, которые хорошо играли, дарили ценные подарки и драгоценности. Настолько мощными были чувства и традиции, воплощенные в этих пьесах, что в 1781 г. правительство Перу издало указ, запрещающий индейцам разыгрывать драмы на темы, касающиеся их предков. Гарсиласо говорит, что эти драмы сочинялись возвышенной прозой и что в них повествовалось о героических битвах и войнах, представлялся жизненный путь и величие прежних правителей инков. В то же время на темы, касающиеся сельского труда, имущества, семьи и домашнего быта, сочинялись комедии. Гарсиласо также рассказывает, как пьесы заучивались актерами: «Они повторяют каждое слово по много раз, отмечая его цветной галькой, семечком, зернышком или фасолинами чуи. Таким образом они легко запоминают слова». Пьесы сопровождались музыкой, исполняемой на флейтах и барабанах (см. рис. 14), являющихся основными инструментами в Андах, а иногда и танцами.

Рис. 14. Музыканты, играющие на духовых и ударных инструментах

Сохранились только отдельные образцы фольклора инков. Один был скопирован Гарсиласо из записей падре Биаса Валера, и он передает его следующим образом:

Сумак ньюста – Прекрасная принцесса,
Торальяким – Твой брат
Пуинуйкиша – Твой кувшин
Пакиркайан – Ныне разбил,
Хина мантара – Вызвав
Кунунунум – Ослепительные вспышки
Ильяпантак – Падающих молний.
Камри ньюста – Но ты, дева правящего рода,
Унуикита – Их чистые воды
Пара мунки – Даешь нам дождем,
Май нимпири – А временами
Чини мунки – Ты даешь нам град,
Рити мунки – Ты даешь нам снег.
Пачарурак – Творец Вселенной
Пачакамак – Пачакамак
Виракоча – Виракоча
Каи хинапак – Для этой службы
Чурасунки – Выбрал тебя,
Камасунки – Создал тебя.

Еще одна народная легенда была записана около 1750 г. братом Мартином де Муруа, который назвал ее «Волшебная история инков о Достославном Пастухе по имени Акойя-напа и Прекрасной Чуки-льянти, Дочери Солнца». Девственницы, посвященные Солнцу, содержались в строгой изоляции, и эта прелестная любовная история исполнена ностальгического томления по вознагражденной, но запретной любви – тема, которая часто повторяется в поэзии инков, как, например, в знаменитой (но более поздней) драме «Ольянтай».

В инкской поэзии строго вымерялось количество слогов, и даже время от времени встречались рифмующиеся окончания строк, хотя обычно она состояла из белых стихов. В стихотворениях любовь опять-таки играла важную роль. Некоторые из них говорят о веселье и радости, но большинство исполнены печали и тоски; стихи часто богаты упоминаниями о природе и окружающем мире. Для любовных песен был характерен размер, и они сочинялись короткими строками, так, чтобы их легче было играть на флейте:

Кайльи льяпи – В эту обитель,
Пунунки – Где ты почиваешь,
Чаупитута – В полночь
Самусак – Я приду.

Слова музыкальных композиций, песен и напевов для декламации знали все, и их мелодии игрались на разного вида флейтах.

Музыкальные инструменты из окрестностей Куско почти не сохранились. Находки из других мест и исторические упоминания в основном сводятся к флейтам и ударным инструментам. Флейта кена делалась из звена тростника, открытого с обоих концов, и с прорезью у края, через которую направлялся воздушный поток.

Кена имела различное число клапанов, иногда до восьми, и была единственным инструментом, широко распространенным среди жителей Анд. Другой духовой инструмент – свирель – состоял из нескольких трубочек, тростниковых или из другого материала, расположенных по степени длины и связанных вместе. Вообще говоря, флейты как таковые не годились для исполнения военных мелодий, но один тип – побольше и сделанный из кости – использовался для этой цели. Кроме того, были широко распространены свистульки, издающие только одну ноту.

Чтобы при дворе Инки звучала музыка, индейцы обучались искусству игры на флейте. Они играли простые мелодии и не пытались гармонизировать их. Они могли использовать несколько дудочек, чтобы расширить диапазон нот. Гарсиласо полагает, что голоса индейцев не были достаточно разработаны для исполнения сложных вокальных партий, и, вероятно, одной из самых употребительных форм пения было декламирование нараспев.

Потото - труба, сделанная из большой морской раковины, издавала только одну ноту, которая разносилась далеко и использовалась для связи и как сигнал во время военных действий, отчасти напоминая сигнальный горн. На побережье были найдены трубы, сделанные из дерева и тыквы-горлянки, а также трубы из меди и серебра.

В большие барабаны били главным образом во время военных действий, и некоторые из них, особенно те, что использовались во время триумфальных шествий, были сделаны из кожи вражеских воинов, захваченных в сражении. Барабаны, разукрашенные золотыми и серебряными узорами, служили во время важных религиозных церемоний и мероприятий. В эти барабаны, судя по описаниям, били, стоя перед «многоярусным помостом», возвышающимся в центре главной площади. На празднествах звучали и маленькие барабаны или тамбурины (барабаны с двумя мембранами, скрепленные ремнем и удерживаемые в одной руке, на которых играли одной палочкой, оплетенной множеством разноцветных шерстяных нитей), и маленькие медные, бронзовые и серебряные колокольчики. Колокольчики были разные: двустворчатые бубенцы состояли из соединенных выпуклых круглых металлических пластинок и ушка, пробитого для подвешивания язычка; мелкие бубенчики, должно быть, привязывали к палочкам. Дребезжащие погремушки из раковин улиток и цветной фасоли использовались для ножных браслетов в танцах, а еще ими можно было наполнять сосуды и трясти.

Танцы были неотъемлемой частью большинства важных церемоний, включая публичное отправление обрядов. Танцоры одевались в сложные костюмы и выстраивались в традиционном и легко узнаваемом порядке. Перечень инкских танцев, приведенный ниже, – это суммарный список всех танцев, упоминаемых в письменных сообщениях, согласно Дж. Роуву:

таки - ритуальный танец с пением в сопровождении четырех больших барабанов, в которые били индейцы, принадлежащие к высшему классу;

гуакон - танец, исполняемый исключительно мужчинами;

гуайайтурилья - танец для обоих полов под мелодию, которую играли на трубе, сделанной из черепа гуанако;

хайлик - крестьянский танец;

качуа - танец воинов, исполняемый обоими полами, в котором с помощью рук образуется круг;

уай-яйя - особый танец членов семьи Инки, возглавляемый мужчиной, который несет императорское знамя;

камни - танец в сопровождении большого барабана, который укреплялся на спине индейца низкого происхождения, при этом била по нему женщина.

Организованные игры также были составной частью религиозных ритуалов и общественных мероприятий. Ритуальные игры, вероятно, проводились между частями общины, а спортивные поощрялись большей частью в среде инкской элиты.

Ежегодно на обряде вступления мальчиков в возраст мужчины проводились спортивные состязания. Для них были разработаны атлетические и командные соревнования, чтобы испытать стойкость юношей и их отвагу перед серьезными сражениями, в которых им, возможно, придется участвовать в будущем. В число этих соревнований входили состязания по ходьбе, искусству метания и потешные бои.

Простолюдины, которых поощряли к самовыражению через соперничество в физическом труде, вероятно, нуждались в некоторой разрядке перед новым напряжением сил. Однако это обеспечивалось и менее интенсивными развлечениями, чем спортивные, – пирами и танцами на праздниках.

Придворные охоты устраивались частью как увеселение, а частью из экономических соображений. На подобных мероприятиях многие тысячи индейцев по приказу окружали территорию, где водилась дичь, и с громкими воплями продвигались к центру участка, колотя по деревьям. Когда их руки уже могли соединиться, животные оказывались запертыми в ловушке, и правитель инков, или тот чиновник, который был назначен старшим, должен был проследить, чтобы индейцы отлавливали самцов и убивали их с помощью метательного оружия бола и дубинок. Затем Инка или его представители устраивали пир и распределяли свежее мясо среди присутствующих, а остальное высушивалось и подготавливалось для хранения на складах императора. В частности, Уайна Капак, одиннадцатый Инка, в свободное время обожал охотиться и заниматься рыбной ловлей.

Игры и развлечения как таковые обычно не считались подобающим занятием для детей и не поощрялись, как можно было бы предполагать. Это черта высокоорганизованного общества, строго ориентированного на трудовую деятельность, где даже от детей ожидалось, что они будут заниматься полезным делом, помогая своим родителям и изучая разнообразные ремесла. Однако у детей все же были некоторые простые игрушки и забавы. Писконьо - так назывался волчок, который запускали, ударяя его кнутом. Папа Ауки (вождь картофеля) и таукка-таукка - дошедшие до нас названия двух других детских игр. Были и такие, вероятно, общераспространенные игры, как бросание фишек.

Рис. 15. Писконьо (волчок)

В ряде игр использовались кости. Кость – пиккана - делалась из глины либо дерева и помечалась числом от одного до пяти очков. Твердые несъедобные фасолины чуи разных цветов с забавными названиями использовались как для ведения счета, так и для самой игры. В одной такой игре перемещениями фасолин управляли, бросая кость. Инки с увлечением играли в подобные азартные игры, ставя на кон одежду и животных, и это тоже воспринималось как часть забавы.

Десятый Инка, Топа Юпанки, по-видимому, был азартным игроком. Однажды он принял предложение своего любимого сына сыграть в игру с костями, называемую айлью, завезенную из Кольяо, и согласился отдать своему сыну одну из своих провинций, если тот выиграет. За игрой наблюдали взволнованные зрители, которые беспокоились, как поведет себя Инка в случае, если проиграет. И он проиграл и в результате сделал своего сына наместником в провинции по его выбору – Уркосуйу. С того времени тех, кто проживал в этой провинции, называли айльюскас - в память о той истории. Хотя этот рассказ хорошо иллюстрирует страсть к игре, присущую данному Инке, не стоит игнорировать версию, что он может иметь также более глубокое, более отвлеченное значение, а именно здесь может идти речь о происхождении айлью или айльюскас (о значении этих слов – в следующей главе).

Одежда в горах должна была быть теплой. Инки изготавливали ее из шерсти альпаки и викуньи, но по мере налаживания связей с прибрежными районами им стал доступен и хлопок; инкские администраторы и колонисты на побережье, естественно, стали носить эту более прохладную ткань.

Одежда инков никогда не кроилась по человеку, она была сделана чрезвычайно просто: прямоугольные куски ткани ровно сшивались по краям или скреплялись спереди – узлом или прямыми металлическими заколками.

Инки ограничивали применение цветных орнаментов простолюдинами, но сами широко пользовались стойкими натуральными красками для окрашивания своих нарядов. Одежде инков было свойственно разнообразие текстуры, ткацкого плетения и яркие цвета. В затейливые нарядные узоры вплетались или вшивались золотые нити и украшения. Цвета подбирались тщательно и со вкусом. На более простые, одноцветные предметы одежды нашивались пестрая кайма или красочные детали. Самые богатые и нарядные одеяния носил правитель, и предназначались они для празднеств и церемоний (см. рис. 8). Индивидуальность в одежде не поощрялась – по сути, она была стандартной, с небольшими вариациями, а украшать ее можно было только в соответствии с местными порядками и положением в иерархии.

Рис. 8. Мужская одежда. Справа изображен Инка в военном шлеме

Все взрослые мужчины начиная с периода полового созревания (примерно с 14 лет) носили основной предмет облачения – набедренную повязку, прикрывающую только чресла или еще и ягодицы. Это была полоска ткани шириной около 15 сантиметров, которая проходила между ног и закреплялась спереди и сзади поясом, с которого свисали свободные концы. Поверх набедренной повязки надевалась туника без рукавов – длинный отрез ткани с прорезью для головы посередине. Полотнище свисало до колен, а по бокам сшивалось до подмышек, оставляя отверстия для рук.

Парадные туники были обильно затканы геометрическими узорами, окрашенными в яркие и стойкие цвета. Самые нарядные туники сплошь покрывали узоры.

Основными элементами инкских узоров были квадраты, расположенные в ряд, одноцветные или заполненные постоянно повторяющимся мелким орнаментом. Наряд, который часто носил правитель инков, на многочисленных рисунках изображал Гуаман Пома: украшения горловины туники были расположены перевернутым треугольником, а вокруг талии шла широкая полоса, состоящая из мелких квадратов. Существовали соответствующие названия для различных узоров на туниках, поскольку они имели отличительное геральдическое значение. В армии разные отряды носили туники с присущими им рисунками. Священнослужитель высокого ранга носил длинную тунику, ниспадавшую до земли, а поверх нее еще одну, украшенную определенным орнаментом.

Как правило, мужские одежды на побережье отличались от тех, которые носили инки: рубахи были короче и имели рукава. В некоторых районах туники доходили только до пупка. Но самая минимальная одежда была у племен Амазонки – они вообще ничего не носили. Впрочем, инки практически не имели на них реального влияния.

Поверх туники набрасывали плащ-накидку. Эта одежда покрывала только плечи и спину, но длина варьировалась, и иногда плащи были очень длинными. Два угла плаща связывали на груди или плащ носили, завязав узел на плече и оставляя одну руку свободной. Цвета и степень украшенности плаща, так же как и туники, варьировались в зависимости от социального статуса носителя. Под плащом, через плечо, привилегированные люди могли носить маленькую сумочку для хранения листьев коки.

Обувь была одинакова для обоих полов. Инки обычно носили сандалии, подошвы которых делались из кожи с шеи ламы. Поскольку кожа была недубленой, во влажную погоду приходилось обходиться без сандалий, так как подошвы размякали.

Шерсть и волокна алоэ также широко применялись для изготовления сандалий, особенно тех, которые носили на праздники и в торжественных случаях. Сандалии имели завязки сложной конструкции из плетеного шерстяного шнура с ворсистой поверхностью – для мягкости, – а верх сандалий иногда украшали маленькими золотыми и серебряными накладками. Особенностью мужского наряда была бахрома, которой обвязывали колени и лодыжки (см. рис. 8).

Обувь носили все жители Анд на территории Империи инков, за исключением некоторых племен, граничащих с сельвой, однако весьма разнообразную. Так, у аймара на юге это нечто типа мокасин, а у жителей побережья обмотки из хлопковой тесьмы. Очевидно, племена Эквадора не пользовались сандалиями, пока их не ввели в обиход инки.

Одежда инкских женщин была столь же проста по крою, как и мужская. Женщины не надевали нижнего белья. Они носили длинную тунику без рукавов, сшитую из прямоугольного куска ткани.

Приведем часто цитируемый отрывок из Сьесы, где рассказывается, что носили женщины в Кито и его окрестностях: «Некоторые женщины одеты в очень грациозные платья, такие же как в Куско, с длинной накидкой, ниспадающей от шеи до пят, оставляя руки свободными. Вокруг талии они повязывают очень широкий и изящный пояс, называемый чумпи, который стягивает и закрепляет платье. Поверх этого они надевают еще одну тонкую накидку, которая ниспадает с плеч и спускается до самой земли, называемую льикльа. Чтобы скрепить свои накидки, они закалывают их булавками из золота или серебра, довольно широкими с одного конца, называемыми топу. На голове они носят очень изящную повязку, которую они называют унча, и завершают их наряд усутас - сандалии. Одним словом, наряды дам из Куско – наиболее изысканные и богатые из всех, что до сей поры видели в Индиях».

Рис. 9. Женская одежда

Платье ниже пояса не было сшито, обеспечивая свободу движений, так что напоказ выставлялись нога и частично бедро. Кушак украшался затейливыми узорами из квадратов: он мог быть широким или узким и обматывался вокруг талии несколько раз (см. рис. 9). Наплечная накидка ткалась из тонкой шерсти, причем узор плетения часто был изыскан. Чаще всего она служила одеянием для улицы. Края накидки набрасывались на плечи и скалывались булавками, так что руки оставались свободными. Металлические заколки были главным украшением женщины, их изготавливали из золота, серебра, меди или бронзы – в соответствии с социальным положением носительницы. Иногда заколки оканчивались навершием – довольно большой круглой пластиной, которая могла служить зеркалом. Другой вариант украшения можно видеть на койе, жене Инки. Это две большие заколки или два диска, которые свисают вниз, закрывая ее груди, тогда как дамы, ее сопровождающие, носят маленькие заколки, скрепляющие их наплечные накидки.

Оба пола носили драгоценности, но у инков именно мужчины надевали больше украшений, которые служили обозначением статуса и ранга. Женщины же, как правило, носили только заколки, ожерелья из ракушек или костяные бусы. Цветы также могли быть частью женского наряда, и поскольку они ассоциировались с женским убором, то женщины часто изображались с цветами в руках.

Наиболее значительными символами статуса мужчин были большие цилиндрические ушные подвески из золота, дерева или других материалов, которые носили все мужчины императорского рода и те, кого называли «инки по привилегии». Эти подвески носили, продевая сквозь мочки ушей, так что спереди оказывалось большое закругленное навершие. Чтобы вставить подвески, мальчикам во время ритуала вхождения в возраст мужчины прокалывали уши, и тогда же они впервые надевали свои набедренные повязки. Металлические диски, висевшие на шее как нагрудное украшение, носили военачальники и солдаты, которых ими награждали за храбрость, проявленную в сражении. Широкие браслеты из золота и серебра носили только высшие чиновники. Маленькие золотые накладки, уже упоминавшиеся, носили иногда на сандалиях, на плечах, а также на коленях. Также употреблялись перья – для украшения головных уборов, для изготовления ожерелий – или вплетались в ткань одежды, предназначенной для особых случаев.